2000 г.
24 мая
Закончились мои курсы ГРП. Теперь месяц практики, экзамен, разряд и самостоятельная жизнь. Дали мне наставника, который будет делать из меня шахтера, а в случае чего таскать за вихры и бить деревянной колодкой по голове, как чеховского Ваньку Жукова. Под его руководством я впервые спустился в шахту.
Признаться, ничего хорошего я не ожидал, но оказалось еще мрачнее. С десятком одинаково черных людей мы втиснулись в мокрый и узкий железный ящик — почему-то сразу возникли ассоциации с фильмом «Кин-дза-дза» и тамошним пепелацем. Решетка с визгом отделила нас от внешнего мира. Клеть дернулась и медленно пошла вниз. Стало темно, рабочие включили лампы.
С потолка капало. Я пытался извернуться так, чтобы не попадало за шиворот, попутчики недовольно косились. В свете лампы проносились мокрые стены ствола с вбитыми в них ржавыми скобами. Это по ним мы будем выбираться наверх, если клеть встанет? Спрашивать было неудобно. Мой сурово-равнодушный вид должен был показывать, что все это для меня не впервой. Однако чистая роба, новенькая оранжевая каска и неуверенные движения с головой выдавали новичка.
Движение замедлилось, в клети началась возня. Коллеги грубо, без всяких там «разрешите пройти» протискивались к выходу. Не дожидаясь остановки, они открыли дверцы и принялись, как десантники, выбрасываться из клети. Через секунду клеть плюхнулась в воду, потоки хлынули внутрь, ноги залило выше щиколотки.
Не давая мне осмотреться, наставник побежал вслед за всеми куда-то вглубь выработки. Я держался за ним, стараясь не потерять его спину в массе похожих серых спин. Сапоги разъезжались в грязи, ремень спасателя поминутно соскальзывал с плеча и очень хотелось посмотреть по сторонам. Ведь я первый раз в шахте, под землей, на глубине трехсот с чем-то метров! А все происходит как-то слишком суетливо и совершенно не торжественно.

Целью нашего забега оказались людские вагонетки — «козы». Их я тоже представлял по-другому, как-то комфортнее, типа неудобного старого трамвая. Совсем не думалось, что это узкие короба с прорезями для прохода (пролаза) людей в бортах. Коллеги шумно устраивались внутри, переругивались, спорили. Я сунулся было на одну лавку, на другую, отовсюду был изгнан и стоял в растерянности, когда, перекрывая общий шум, раздался испуганный вопль наставника:
— Где мой ученик?!
Наконец все разместились. Коллеги достали карты и принялись резаться в козла, и тут нахлынула вторая волна рабочих. Снова поднялся шум, кто-то громко материл занявших места КС-ников (т. е. нас), из-за которых ГРОЗЫ
Рассыпая искры, подкатил электровоз, несколько раз боднул состав, подцепился и повез нас на работу. Езда в козе ничем не напоминала трамвай — грохот и тряска, беспрестанные рывки и толчки, будто ехали мы не по рельсам, а по разбитой грунтовке. Коллеги спокойно переносили все неприятности дороги, лишь при особо сильных рывках выкрикивали машинисту обидные слова. Мне не сиделось на месте. Я нахожусь под землей уже полчаса, а кроме грязи под ногами да неинтеллигентных лиц товарищей ничего еще не видел! Из «козы» видны были только мелькающие рамы крепи. Вот бы высунуть голову и посмотреть!
— Куда, бля! — кто-то из работяг грубо рванул меня назад. — Хочешь, чтобы башку срубило?! Придурок! Понабрали пацанов…
Я не обиделся. Мысль о том, что это действительно опасно пришла только сейчас. Ну и хрен с вами. Буду ждать, когда приедем.
Ждать было недолго. Не доезжая до места машина встала — троллея кончилась, вырубили. Дальше пошли пешком.

Первое правило в шахте — смотреть, что над головой. Но не то что вверх — по сторонам смотреть было некогда, приходилось выбирать место, куда поставить ногу, чтобы не запнуться, не оступиться, не упасть в грязь и не порвать сапог. Вспомнил препода с курсов и его «особенности укладки рельсового пути». Какие особенности, какой укладки — и рельсы, и шпалы были покрыты слоем грязной жижи и жидкой грязи.
Шли прямо по рельсам, что запрещено по технике безопасности. Я искал «место для прохода людей, расстояние 0,7 м на уровне подвижного состава». Теоретически оно существовало, но пройти там было невозможно из-за деревянного и железного хлама, перевернутых вагонеток и прочего производственного мусора. Кстати, смотреть вверх тоже приходилось — кое-где троллея провисала и цепляла за каску, а в ней 200 с лишним вольт.
Наконец добрались до рабочего места. Ничего, соответствовавшего бы моим представлениям, я не увидел. Куча приборов и механизмов, в беспорядке поставленных и повешенных, тут же состав вагонеток, позже я заметил головку конвейера, выглядывающую из дыры сбоку (это оказался уклон).
Рабочие принялись за тормозки, потом закурили (что не просто запрещено, а уголовно наказуемо), а я стоял казанским сиротой – есть не хотелось, а курить не взял. Поев, ГРОЗы  пошли по уклону к лаве. Наставник повел меня туда же, тут я и увидел конвейер во все красе. Хоть раз не обманули – он выглядел точно таким, как на рисунке, только гораздо мрачнее.
- Конвейер ленточный 1ЛТ-100! - отрапортовал я как на уроке.
- А хуй его знает, – хмуро ответил он.
Дальнейшие полчаса я выгребал уголь и штыб из под головки, устал, взмок и проголодался. Назад ехали на ленте. Наставник показал, как на нее прыгать и как с нее сходить. Поначалу было страшно – лента движется быстро, вдруг не успею спрыгнуть и высыплюсь в вагон? Потом привык, лежал на ленте и осматривал окрестности.
Из-за вырубленной троллеи работы не было. Остаток смены мы грелись у сухой подстанции. Меня распирало от вопросов. А какой это конвейер? А что будет, если за троллею возмешься? А какая у ГРП ставка? А в лаву можно залезть? Но выглядеть восторженным идиотом не хотелось, поэтому я молча слушал унылый треп наставника об огороде и больных зубах.  За час до конца двинулись в обратный путь.
Дорога к месту работы и обратно, переставление ног в тяжелых сапогах, увесистые спасатель и коногонка – все это утомило больше, чем собственно работа. Зато в баню я шел таким же грязным, как все. И безмерно гордым. Я теперь шахтер! Я выполняю тяжелое нужное дело!
Итого:
1.Я узнал, что работа – не сахар, но и не так тяжела, как кажется непосвященным.
2.Нарушил все известные правила техники безопасности.
вынуждены идти пешком. Народу много, а «коз» всего две — объяснял мне наставник — поэтому нужно торопиться. Не займешь место — будешь шлепать 4 километра по грязи. Хотя так иногда быстрее…

Бутылёк (банка) — давняя шахтерская традиция, мероприятие по совместному распитию шахтерским звеном (бригадой) самогона (реже — водки).

 

Название

Происходит от названия тары для хранения жизненно важных шахтерских жидкостей. Первоначально это трехлитровая банка. Достоверно известно, что название зародилось на Донбассе, а потом уже распространилось по многим шахтерским регионам СНГ. Немецкие специалисты, работавшие на одной из шахт Донбасса, называли и тару и само мероприятие «аквариумом». Сейчас на смену банкам пришли пластиковые бутылки, но название «бутылёк (банка)» сохранилось и за ними.

Назначение

По данным некоторых психологических исследований, бутылёк следует приравнивать к мощному терапевтическому средству, позволяющим шахтеру достичь состояния релаксации после перманентного производственного стресса.
Но бутылёк служит не только способом расслабить сознание. У него есть и другая важная функция — коммуникативная. На бутыльке обсуждаются насущные проблемы и строятся планы. С помощью бутылька «завалили» не одного начальника участка и распределили не одну внеочередную машину. На бутыльке родились и получили распространение многие шахтерские легенды — вроде легенды о громадных крысах, которые разрослись под воздействием какой-то подземной радиации.

Еще одно назначение бутылька — способ инициации. Не выставившись, новичку нечего и рассчитывать нормально войти в коллектив. Выставившийся — нормальный пацан. Не выставившийся — жлоб. Это правило действует более века, и справедливость его подтверждалась многократно.

Повод

Поводом для бутылька может послужит любое событие, но традиционно это отпуск, день рождения, рождение ребенка, первая зарплата (для новичков), выход на пенсию, повышение либо награда.

Напитки

Основной напиток бутылька — самогон. В редких случаях это водка или другие крепкие напитки. Надо сказать, что шахтеры настолько суровы, что считают необходимым оправдываться за те случаи, когда употребляли иные напитки кроме самогона (водки). Рассказывая о том, что ему довелось пробовать, шахтер обычно предваряет описание обстоятельств и вкусовых характеристик обязательным вступлением типа: «…водки в тот раз не было, в магазине отоварились ромом» или «…по случаю юбилея и уважая супругу, водку не пили, а нам поставили бренди…». Принято считать, что настоящий шахтер не должен баловаться коктейлями, аперитивами, ликерами, цедить из стакана специальной формы что-то типа «смешать, но взбалтывать», а на мероприятии быстренько накидаться стопками с закусью или без оной до нужной кондиции, а там на сколько здоровья хватит.
Если мероприятие запланированное, поставщиком напитка является виновник торжества, он же обеспечивает закуску. При стихийных бутыльках средства собираются вскладчину либо берется кредит в ближайшей точке продажи самогона. В качестве закуски используются остатки тормозков. Бывает, что закуска отсутствует напрочь.
На вышеупомянутой одной из шахт Донбасса существовала очень удобная традиция звонить прямо из лавы торговцу самогоном и заказывать бутылёк. По выезду рабочих ждал накрытый стол с выпивкой и кое-какой закуской. Денег не требовалось, велась запись «под карандаш», расчет производился в день зарплаты.

 

Сценарий проведения

Одинаков для всех шахт. В любом шахтерском коллективе есть организатор и идейный вдохновитель бутылка — «председатель бутылькового комитета». Он назначает дату мероприятия. Обычно это происходит по выезду с четвертой смены, но случаются и спонтанные бутыльки, когда всем захотелось выпить либо удалось что-нибудь украсть (несколько метров брони, например, или зубки от шнека комбайна) и продать.
Участие в бутыльке — дело сугубо добровольное, и даже если человек пришел на бутылёк, пить его никто не заставляет — можешь просто есть и участвовать в разговорах.
Кстати о разговорах — существует две основных темы бутыльковых разговоров: работа и армия. О политике, бабах и т. д. шахтеры говорят на работе, а на бутыльке зачищают под задвижку, вырубываются, задвигают, закрепляют либо вспоминают службу.
По мере того как банка пустеет, участники разбиваются на группки, а разговоры — на отдельные разговорцы. Никто никого не слушает, все говорят одновременно и не прерываются даже принимая стакан. Тут же разрешаются назревающие в коллективе конфликты, выплескиваются обиды и предъявляются претензии…
Борцовский турнир, борьба на руках, песни под гитару, «пойдем поговорим, разберемся» — все события на следующий день собираются по кусочкам памяти участвовавших — кто что помнит и не помнит. Бывают и цивильные условия, по крайней мере, начало мероприятия, скажем, в кафе, но все равно есть те, кто будет сидеть до последней бутылки, потом «шлифовать» пивком, потом искать догнаться, попадать в милициию и т. п.

Последствия

Зависят от здоровья и характера участников. Часто это сухость во рту, жажда, головная боль, семейные скандалы, опоздание либо не выход на работу. В клинических случаях — длительный многодневный запой.